90 ЛЕТ ПРОЖИТЫ НЕ ЗРЯ...

10 МАРТА 2021

90 ЛЕТ ПРОЖИТЫ НЕ ЗРЯ...

Ветеран труда, труженица тыла Александра Алексеевна Бодрова из села Средняя Матренка недавно отметила своё 90-летие. И ни за один день в своей хизни женщине не было стыдно.
- Мой папа Алексей Степанович Глотов, - рассказывает собеседница, - родился в 1903-м году. Когда его отец умер, то он остался за старшего. И свою семью тянул, и братьям с сёстрами помогал. Имел лошадь и корову. Тут началась коллективизация, стали скотину у крестьян отбирать и загонять в колхоз.
Хоть Шурочке не более трёх годочков тогда было, но она помнит, как рыдала её мама Прасковья Максимовна, когда стали корову-кормилицу со двора уводить. Но только лошадью и коровой всё не закончилось: потом активисты стали ходить по домам и выгребать у земляков последнее зерно. Больше всего доставалось страданий тем, кто побеззащитнее. К таким относились и Глотовы.
- Папа потихоньку забрал зерно из колхоза и закопал в яме, а сосед увидел и донёс. Отца посадили на три года, мама с нами тремя осталась горе мыкать. Вернулся он в 1935-м, в 1936-м у меня младшая сестра родилась. В 37-м случился страшный неурожай и голод. Но налоги всё равно собирали. Нет зерна – отдай живность. Последнюю, какая есть. Так у нас овец забрали, телёнка угнали. Кому нечем совсем платить стало, их сажали в тюрьму. Такое было нередко…
И всё-таки, каким бы трудным это время ни казалось для всех, оно было мирным. Настоящее лихолетье началось, когда на нашу землю напали фашисты. А.С. Глотова сразу призвали на фронт. Непосредственно в боевых действиях он не участвовал из-за сильного плоскостопия, но зато был поваром. Это тоже очень важная обязанность в войну. Как известно, голодный солдат – не солдат.
А в Средней Матрёнке, как и по всей стране, работать с утра до ночи за себя и своих отцов, мужей, сыновей и братьев стали женщины, старики и дети, повзрослевшие в одночасье.
- Я в десять лет пошла в колхоз, - вспоминает Александра Алексеевна. – Женщины косили хлеба косами, я с другими девчонками снопы в копны таскала. Босиком. А жнивьё высокое. За день так по нему набегаешься со снопами, что к вечеру из ног кровь сочится. Что ж делать-то? Утром – опять в поле.
Эти нечеловеческие испытания сейчас нелегко представить даже взрослому человеку, не говоря уже о детях. И не дай Бог им это увидеть!
Но ещё больше трудностей у Шурочки возникло, когда её в 11 лет назначили конюхом. Маленькая росточком девчушка не могла даже до шеи лошади дотянуться. Ни хомут одеть, ни гужи затянуть. Однако умные животные жалели свою хозяйку.
- Мне кажется, мои лошадки понимали тогда меня. Дам им, бывало, команду - они на колени становятся, чтобы я могла хомут одеть. Тяжеленный он, от голода нет сил поднять. Волочу хомут по земле, а кони глядят на меня умными глазами. Думается, они мне, ребёнку, тогда сочувствовали. У нынешних ребятишек такое детство счастливое. Горя не знают. И слава Богу!
Ни одежонки, ни обувки путёвой у героини тогда не было. Только о себе она и не думала, всё маму жалела. Говорит: сердце кровью обливалось, когда видела, как та ходит по грязи в чунях (крестьянские лапти, свитые из пеньковой верёвки). Прасковья Максимовна в них зимой и летом шлёпала. В жару они подходящи, а вот в дождь и холод…
И голодали они с матерью в сороковые, и мёрзли зимой. Председатель Романцов жалел их, иной раз давал солому. Ей Глотовы печку топили. Тепла никакого, но хоть совсем в лютые морозы она им не давала замерзнуть.
Потом девчонку распределили на сортировку семян. Огромный барабан крутили вручную.
- Нас ставили к этому колесу по несколько человек. Подруги разбегутся кто куда, а я одна стою у этого колеса, не знаю, как его скрутить с места. Председателем тогда у нас уже был Пётр Иванович Никонов. Не кичился властью никогда, ходил в фуфайке, от колхозника не отличишь. Приедет к нам, увидит, что я чуть не плачу у колеса сортировки, и начинает мне помогать. Так и работали на пару…
В первые послевоенные годы не сильно тяжёлый крестьянский труд изменился, лишь позднее стала появляться техника. Однако молодость брала своё. Но из-за плохой одежонки Александра стеснялась показываться на людях. Председатель П.И. Никонов это приметил. Увидел: девчонки, что поленивее, плясать и петь – первые. Нарядятся – и в круг. Остальные ими любуются.
- Трудилась я летом на свёкле тогда. В 6 утра – в поле, в 9 вечера – с работы домой. Наспех перекушу и бегу в клуб послушать, как другие поют и пляшут под балалайку. Сама за народом прячусь. Пётр Иванович обратил на это, видать, внимание. Как вытянет меня на середину зала: «Вот кому надо плясать! Она работает больше всех! А кто трудится, тот и должен плясать!». Такой уж он у нас был, старался работавших на совесть выделять среди других.
Именно председатель отправил ответственную Александру на курсы бухгалтеров. И она до самой пенсии проработала бухгалтером в колхозе имени Чапаева, имеет стаж более сорока лет. Если ж точнее, то ещё больше. Жаль, что детские годы работы в войну почти никому тогда не засчитывались. А.А. Бодрова потом вышла замуж, родила дочку-умницу Валентину, которая одна из первых окончила с отличием местную школу и связала свою судьбу с медициной.
 

Назад



нет комментариев

Добавить комментарий




captcha

Включить версию для bbbbbbbbbbслабовидящих